Неторопливой походкой собака шла по парку, то и дело оглядываясь по неизвестной причине. Она могла придумать себе все что угодно, как это делал Питер. В силу своих психических расстройств он иногда придумывал монстров под кроватью, из-за чего все колбы в целях обороны пикировали на пол, а Гермес потом долгое время чуть ли не кончиках палец ходила по дубовому паркету. Птица оглянулась еще раз, а потом чуть ускорила шаг. Нет, ей вовсе не чудились монстры, она просто решила пойти быстрее. Вдалеке брезжил рассвет, солнце ярким диском было опушено чуть ниже крыш многоэтажных зданий. На чуть желтеющей траве еще был виден легкий ночной иней, осень ведь. Даже в начале столь чудесного времени года бывают заморозки. Насыпь под лапами звонко хрустела. Это было куда неприятнее, чем чувстововать гладкий асфальт. Мелкие камешки так и норовили забится между подушечками пальцев. Это, знаете ли, причиняло потом колющую боль.
Пробежав мимо раскидистого дуба, Гермес резко повернула направо, сбежав на газон. Собака чуяла легкий запах пресной воды, пусть не очень чистой. Теперь овчарка не просто шла, а перешла на беззаботную рысцу, что бы быстрее оказаться у интересного места. Интересные места - места, в которых можно что-либо найти, увидеть что-то новое. Гермес всегда любила все интересное, уж так ее приучил ученый. Он тоже любил наблюдать... особенно за опытами и реакциями. Птица фыркнула и тряхнула головой, мысли о Питере сильно мозолили ей светлость в сознании.
Наконец! Чудный прудик, чуть скрытый занавесом деревьев. Людей вокруг почти не было, но это и к лучшему. Собака наконец отдохнет от косых взглядов и вечного лая изнеженных пудельков. Выйдя из-за деревьев, овчарка невольно пощурилась и зевнула, обнажая клыки. Утки на озере флегматично плавали, некоторые даже выбрались на поверхность. Утки. Птицы. Но они не такие интересные, как другие, однако, их скудность не изменит любви Гермес к птицам. Овчарка сделала несколько шагов вперед, осмотрелась. Ее взгляд поймал мелкое белое пятно, что кралось к одной из птиц. Усмешка. Это всего лишь кошка. Не то, что бы Гермес не интересовали кошки.. она просто не понимала, что ужасного в них видели другие собаки. Почему уж нужно было загонять на деревья, лаять? Непонятно. Гермес тряхнула головой. Охота маленькой хищницы была прервана лаем одной из домашних собак и людским топотом. Недовольная кошка привстала. Неудивительно, будь Птица не ее месте, она бы тоже возмутилась!
Собака, легко переступая с лапы на лапу подошла к незнакомке. Кошки. Ах, эти кошки. Такие же создания творца, как все мы. Гермес усмехнулась:
- Какая жалость, охота прервана, - на морде Птицы Гермеса отразился дружелюбный оскал. Она не их тех, кто считает окрующей мир опастностью. Окружающий мир полон опытов и эксперементов, не так ли?

На реплику кошки Гермес лишь хмыкнула, даже ничего не ответила. Она не посчитала это нужным. Кошка выглядела абсолютно безобидно. Она маленькая (по сравнению с собакой - естественно), беленькая и выглядит, как сущий ангел. Метиска повела ушами. Прислушалась. Снова лай домашней псины, радушно прыгающей на поводе у хозяина. Ухмылка. Глупые-глупые слепо верные существа, отдающиеся за куски колбасы. Гермес считала себя иной: она меньше всего ценила в Питере его возможность кормить ее. Ученый представлял собой богатую основу для наблюдений, что было куда интереснее, чем просто есть и ползать на животе.
От своего хозяина собака каждый день ждала чего-то нового. Порой Питер разгебрал испеляющие последствия химических реакций, открывая все окна в доме, дабы не задерживать едкий запах, иногда он катался по коридору на стуле лишь от того, что ему было лень вставать. Брейк был очень интересным человеком, и оставался бы.. если бы не пропал. Гермес взохнула, в потом снова взглянула на кошку.
Она пустила какую-то принуждающую реплику, а сама удивлялась. Чему бы, интересно? Собака "пожала" плечами, опустила голову вниз, чуть наклоняя на бок, с интересом разглядывая кошку:
- А должна быть? - коротко отрезала собака, снова оскалившись одной из своих сумасшедших улыбок. Что поделаешь, если твой человек - безумец, а его привычки так сильно въелись в душу. Теперь, Гермес частично теряет над собой контроль, каково уж это странное безумие, - прерывать чужие завтраки не мое кредо, обратись к кому-нибудь другому, - беззлобно сказала собака, вставая, пятясь и лапой указывая на своих сородичей, резвящихся со своими хозяевами. Гермес бы никогда не стала делать, как они. Она не такая, она считала себя иной.
Тихое крякание уток, шелест крыльев. Селезни уже уловили опасность и отплыли подальше от берега, а те утки, что стояли на земле с громким кряканьем погрузились в воду. Какая неудача, охота этой кошечки окончательно провалилась. Заметила про себя Гермес. Пока кошка не показывала никаких черт, которые метиска могла счесть за интересные. Скорее всего, это лишь из-за начала разговора. Если бы они разговаривали давно, то, может, Гермес бы уже не раз отметила забавные факты. Этот азарт наблюдать... он никогда не пройдет. Собака потянулась, "помяла" лапами траву, а потом присела, чуть наклоняя голову. Ей было так намного удобнее общаться с кошкой.

Кошечка оказалось на редкость интересной, этот вывод вытек из ее последней реплики. На что Птица лишь усмехнулась, чуть вильнув пушистым хвостом в воздухе:
- Твое дело, - коротко сказала собака, немного отходя от кошки с наигранным страхом. Гермес нравилось играть роли, натягивать маски, но это никогда не изменит ее сущности, такой же безумной, как у ее бесценного Питера. Интересно, а он ее помнит? Овчарка обошла кошку со всех сторон, а потом нависла над ней, наклоняя к ее мордашке свою голову. Милые черты, белая шерстка и розовый носик. Ничего собачьего. Усмешка, и собака тут же отскочила от своей собеседницы.
Кошка не сводила глаз с Птицы Гермеса, а та, в свою очередь делала вид, что не замечает особого внимания. Собака могла примерно догадаться о чем ее попросит собеседница, поэтому не желала предпринимать что либо в ближайшее время. Пока она поиграет с ней словами, а потом посмотрит, что к чему. Птица глубоко вздохнула, чуть прижимая уши к голове:
- Чего ты так на меня смотришь? - пауза на несколько секунд, - безумцы не любят, когда на них так смотрят, - фраза, сказанная именно из опыта. Опыта наблюдения за Питером, этот учебный был просто кладом для коллекционеров интересных людей! Собака прищурилась, пригнулась, чтобы быть на уровне кошачьей мордочки. Пасть расплылась в ехидной усмешке, - могу ли я угадать твой вопрос? - Это было легче простого! А теперь к логике рассуждения: конечно, охота кошки сорвалась, от лая собак утки отплыли от берега, а вода - самое большее препятствие между кошкой и ее добычей. Птица отстранилась, описала еще один круг подали собеседницы, а потом резко остановилась, словно рассуждая, что делать дальше.
Взгляд собаки пал на озерцо, и отплывающих еще дальше уток. Естественно, если она кинется в воду, у этих пташек будет весомое преимущество. Поэтому нужно было найти то место, откуда можно было бы с разбегу прыгнуть в воду и по возможности зацепить одну из уток. К сожалению, собака очень любила птиц, посему ей было немного трудно проделать такую "операцию". Еще раз осмотрев округу, Птица приглядела для себя интересное место - выступ трубы, из которой течет вода из ближней маленькой речушки в парке. Люди часто стояли там и кидали в воду кусочки хлеба - корм птицам. Идеальное место, к тому же, большая часть уток находилась именно там.
Собака прищурилась, моментально срываясь с места. Забежав, наконец, на выступ трубы, Птица выбрала свою "жертву". Довольно крупная уточка, ищущая в воде кусочки хлеба, брошенные людьми. Вроде как, идеальная цель. Гермес оттолкнулась лапами от земли. Птица Гермеса летела вниз, в прохладную воду. Почему-то, ей было плевать на последствия. Безумие - отсутствие страха перед смертью, безумие, когда ты не задумываешься о последствиях, безумие - утеря контроля над собой. Птица с плеском упала в воду, накрывая волной ту самую утку. Всех птиц накрыло всплеском, исходящим от собаки. Гермес попыталась быстро сориентироваться и ухватить зубами ту самую птицу, которая оказалась под водой вместе с самой собакой. Овчарке не хватало воздуха, но пасть открывать нельзя было, добыча бы простоту вылетела или отплыла бы. Поэтому Гермес крепко, до хруста птичьих костей, сжала пасть. В воду выделились красные струйки крови. Метиска отпустила добычу и стала хватать так необходимый ей воздух. Утка, тем временем, не могла даже пошевелится, кажется, собака перестаралась. Схватив птицу в пасть, овчарка поплыла к берегу.
Наконец, оказавшись у земли, Гермес отряхнулась, и поспешила к кошке. Мертвая утка упала рядом с кошачьми лапами. Гермес кивнула головой, а сама отошла на пару шагов назад и присела.