Открыть глаза.
Я бы сказал, что ослеп, если бы не видел чёткой грани между землёй и небом. Вот только не было ни земли, ни неба. Их свергла темнота. Темнота, которая не пожелала расставаться с горизонтом.
Всё, что есть вокруг - однообразно. Нет никаких различий между тьмой на юге и на севере, между землёй востока и небом запада. Зато ощущения меняются.
Открыв глаза, мне сначала показалось, что я чувствую холод. Будто лежу на чём-то мягком, пушистом и приятном - но живот щекотала прохлада. Нос втягивал свежий, ледяной воздух, что пронзает, словно острейшими когтями, лёгкие. Время от времени вдыхал что-то, что заставляло закашляться, - оно, попадая в нос, вызывало рефлексы, призванные выкинуть из организма то, что ему не требуется, но снежинка таяла раньше. Порывы воздуха лохматили шерсть, только что прилизанную языком, заставляя сжиматься в комочек, спасаясь от холода. Но я готов был поклясться - язык, сейчас преспокойно покоящийся у меня во рту, находиться в таком состоянии уже очень давно, с тех самых пор, как я посоветовал не столько кошкам, сколько себе поторопиться.
Я встал, - меня замутило. Ужасное головокружение заставляло рухнуть обратно, затёкшие лапы, несмотря на желание движения, его активно поддерживали, но упасть я не мог чисто физически - тело не слушалось, наотрез отказываясь падать и расслабляться. И тут же рвануло с места, забыв о затёкших лапах.
Не по холодному снегу я бежал, не зимний воздух резал лёгкие на куски. Под лапами хлюпала слякоть, изредка радуя подушечки лап мягкой травкой, нос щекотали запахи... запах. Просто запах Жизни.
И на душе светло и радостно - должно быть. На деле же каждый шаг даётся с огромным трудом, на сердце - туча, в глазах - дождь. Нет, не просто так я бегу - от кого-то или чего-то. Быть может, от самого себя, - лисий помёт, какая же ненависть во мне сидит. Ненависть не к миру, не к определённому коту и не к кошачьему виду вообще, не к какому-либо явлению, процессу, предмету или живому существу, даже не к жизни и не к себе. Просто - Ненависть.
Под лапами - камни, в воздухе - сырость, на голове - ласка солнца. Припекает. Лапы ноют, болят - камни ранят подушечки усталых от долгого бега лап. Дыхание уже на исходе, я начинаю задыхаться.
И падаю. Всё так же: под лапами - камни, в воздухе - сырость, на голове - ласка солнца. Припекает. Лапы ноют, болят - камни ранят подушечки усталых от долгого бега лап. А дыхание уже сбито, но я не задыхаюсь, вдыхая живительный кислород полной грудью, которую осторожно изучает вода, одновременно с тем уже обследовав другие части тела - кроме головы. Голова высоко задрана вверх, глаза зажмурены - нет сил держать их открытыми. Набегает ветер - лисий помёт, простужусь ведь, в воде всё-таки. Но вода куда-то пропадает - на её месте из неоткуда возникает песок, липнущий к мокрой шерсти, а ветер приносит пыль, заставляя меня радоваться собственной предусмотрительности - ведь зажмурил глаза, умник эдакий, песок теперь так легко под веки не проникнет. Только голову опустить надо...
Нос внезапно утыкается в траву - свежую, влажную от росы. Улавливает запах свежей дичи, желудок сводит судорогой - голод надрывается. Открываю глаза, готовый увидеть кучу с едой - у меня ощущение "дома".
Темнота, укравшая у земли горизонт, нагло прокатывается по нервам, заставляя снова рвануть куда глаза глядят, переполняя страхом остаться здесь, в её объятиях. Причём страшно не только остаться здесь навсегда - страшно остаться здесь хоть на секунду больше, чем потребуется, и к этому внезапно приклеивается страх не успеть... не успеть что? Непонятно. Просто такое чувство, что надо успеть, успеть, успеть...
-Всё изменится, ждите, - вновь прозвучало эхо белоснежного посланца, и меня внезапно накрыло ощущением любви, заботы, тепла и безопасности...
Глаза я открыл резко и широко настолько, что даже стало немного больно, хотя как это возможно я себе слабо представляю даже сейчас, ощущая это в сей же момент.
Взгляд уткнулся в Лунный Камень. Великое Звёздное племя, как же я счастлив видеть хоть что-нибудь, кроме темноты-воровки!
Встал, - лапы слушались плохо, но слушались, и это заставляло радоваться возвращению власти над собственным телом. Обернулся, - взгляд уткнулся в тёмный провал выхода из пещеры Лунного Камня.
Мне казалось, шире распахнуть глаза уже не выйдет, - ан нет, вышло. Кажется, скоро они уже вывалятся из орбит. А шерсть, вставшая дыбом, уже никогда не ляжет послушной шубкой.
Нет, нет, нет, только не темнота... Что угодно, только не это. Слишком ярок в памяти сон, приснившийся только что, и пусть он закончился приятно, в голове ещё шумели слова "только бы успеть" и страх, заполнивший душу до самого края.
Я поискал глазами целительниц, - их имена загнанное в угол черепной коробки сознание наотрез отказывалось вспоминать, однако широкий зрачок никак не хотел сужаться, и зрение не могло ни на чём сфокусироваться. Я толком не видел ни Речной кошечки, ни Ветряной Тропы - половину её имени сознание всё же нашло, - только два неясных пятна вокруг Лунного Камня. Сейчас я был беззащитней слепой Тропы - она, во-первых, уже привыкла к вечной темноте, царящей вокруг неё (брр!), во-вторых - у неё были намного сильнее нюх, слух, осязание и прочие чувства во главе с интуицией, а в-третьих - её не путали ориентиры непонятных цветных пятен.
Тяжело дыша, я вновь рухнул возле Лунного Камня, но теперь уже не носом у нему, а противоположной частью тела (сказал бы хвостом - так ведь его нет). Быть может, это богохульство, но в тот момент мне было немного не до Звёздных предков.

     «Надеюсь, Звёздное племя не в состоянии контролировать времена года, иначе я убью их второй раз,» - погода определённо не внушала благодушного настроения. При виде унылых сугробов, перечёркивающих не только сезон Зелёных Листьев, но даже относительно приятный Листопад, радоваться жизни как-то проблематично. Отчего-то сразу начинаешь завидовать домашним, которые не шляются по лесу, стараясь урвать у природы хотя бы кусочек, да и то не для себя, а для королев, котят, старейшин и целителей. Домашние сейчас сладко дремлют, свернувшись клубочком каждый на руках своего Двуногого.
     «И всё же, не совсем понятно, как умудряются жизнь полоумной жизнью полоумных котов, при этом считая себя самыми умными, да ещё и не скучать, отсиживаясь в Гнезде весь сезон Голых Деревьев.»
     Златоцвет мрачно пошевелил ушами, стряхивая с них пока немногочисленный, но снег. Иначе кот в довольно скором времени превратился в сугроб. Такой же, как эти белоснежные холмы - безжизненный, холодный, да ещё и многообещающий. И будет всем своим видом красноречиво вещать: «Не стойте столбом - стряхивайте с ушей снег!»
     «А вот как бы между прочим, куда глашатай смотрит? Мне уже приходиться вспоминать, что надо потрясти ушами, хотя по всей идее я должен либо бегать по лесу, стараясь поймать хоть что-нибудь, либо обходить границы, помечая территорию,» - Златоцвет фыркнул. Несколько неосознанное действие, просто чтобы услышать хоть какой-нибудь звук, производимый им самим. Иначе серые будни начинали казаться беспроглядной тьмой. Скучной, неинтересной и до смерти надоевшей.
    На поляну вышел Северозвёзд. Нежданчиком так, будто из неоткуда пришёл, хотя и ясно, как день, что предводитель либо из собственной палатки выбрался, либо из чьей другой, либо из леса. «Что ж, надеюсь, хоть он поймёт, что пора бы уже пошевелиться,» - пробежала ненавязчивая мысль, тут же скрывшись в небытии. Северозвёзд имел репутацию предводителя хладнокровного, словно снег, который так неприятно холодил сейчас лапы Златоцвета, жёсткого и иногда даже жестокого. Этот целеустремлённый кот не считался с средствами на пути к, собственно, цели, причём цель он зачастую ставил эгоистичную. Златоцвет его несколько недолюбливал, поскольку был котом несколько иного типа - он всем старался доказать, что он не эгоистичен, что добродушен, весел, лёгок в общении, и был при этом котом, шарахающимся от власти, словно от огня. Говоря подробней, доказать он старался всё это даже не столько окружающим, сколько себе, поскольку понимал, что куда приятней в общении как раз оптимисты. Златоцвет же был реалистом, слегка наклонённым к пессимизму. Или не слегка...
   Но, тем не менее, при появлении предводителя воин даже несколько обрадовался. Всё же надоело снег с ушей сбрасывать, да и лапы требовали не «танца злобного гения на месте», чем они сейчас и были заняты, стараясь справится с холодом снега, а какого-то дела. Даже небольшая пробежка, и та бы их порадовала. Безумно порадовала.
   -Как вы знаете, нам необходимо собрать патруль. В патруль сегодня идут Нежнолистая и Коршун с Синичкой.
   «Да он гений, - мысленно закатил глаза Златоцвет. - Вспомнил про патрули. Подменил-таки глашатая. Вот только патруль с моим участием, видимо, отменяется, да? Ну что ж, лапки мои, мне вас жалко. И вас, ушки, тоже.»
    С самым гордым видом предводитель стал дожидаться назначенных в патруль. В процессе он повернулся, и Златоцвет начал смотреть ему в спину. «Ай-я-яй, Северозвёзд, как невежливо поворачиваться спиной к тем, кто сейчас мысленно с вами разговаривает, обвиняя во всех смертных грехах,» - усмехнулся Златоцвет. Вообще-то обвинений почти не было - лишь скромные по силе проклятия, обвиняющие кота в том, что он назначает в патруль тех, кто на данный момент чем-то занят, а не тех, кто сидит без дела прямо перед его носом и мечтает заняться чем-нибудь полезным. При этом у предводителя был вид фокусника, который предсказал, что «Внимание! Человек-невидимка!», а человека нет. Зал в безмолвии, фокусник в нелепом торжестве... секунду назад был, а теперь уже вытирает пот со лба, выступивший от волнения. Хотя вообще-то такая ситуация воину неведома - он знает, что такое «Двуногий», но не что такое «человек», а про невидимок, зал и фокусника можно и вообще промолчать.
    В скором времени Златоцвету, как зрителю, ждать надоело, и он подошёл к Северозвёзду, преодолевая естественную антипатию. Золотистому коту надоело сидеть, сложа лапы, он жаждал действия!
    -Эм, Северозвёзд, прости, конечно, но ничего, если в патруль ещё и я пойду? - довольно дружелюбно сказано. Не сказать, что верх вежливости, но и её противоположностью не отличается. Вроде поводов упрекнуть в чём-либо Златоцвета нет. По крайней мере, в голове самого Златоцвета.